На определенном этапе развития каждой культуры с неизбежностью возникает необходимость обращения к проблеме "подобного" и "неподобного", "сходного" и "различного" и обращения к идее сопоставления и сравнения культур. В процессах контактов двух или более различных культур выясняется, что отсутствует единая однородная культурная среда, а существует конгломерат различных культур, в отношениии которого каждый раз необходимо ставить вопрос о "тождестве" и "различии" и решать его на практике.
В Истории о Вавилонской Башне, помещенной в Книгу Бытия (Глава 11, 1-9), идет речь о судьбах единого языка и единой культуры (На всей земле был один язык и одно наречие, Глава 11, 1), которые не с чем сравнивать и не с чем сопоставлять. Осознавание единства языка и культуры и их единственности, отстутствие альтернатив ("другого") приводит к потере здравого смысла. С одной стороны - резкое снижение необходимого для такого строительства технологического уровня (И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести, Глава 11, 3). С другой стороны - чрезмерные претензии (И сказали они: построим себе башню и город, высотою до небес; и сделаем себе имя, Глава 11, 4). Увидев, к чему ведут замыслы и дела носителей единого языка и единой культуры, сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать. Сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого (Глава 11, 6-7).
Бог видел, что люди не готовы к подлинному единству и согласию, и поэтому разрушил природное единство языка-культуры, которое, будучи осознано его носителями, но не имея для себя ни меры, ни сравнения с другими, ведет к иллюзии самодостаточности и вседозволенности, к потере нравственных критериев и даже самообожествлению.
На пути рассеивания культур и дифференциации предшествовавшего языково-культурного единства, инкапсулируясь в своем языке и в своей культуре, люди должны понять и принять это "свое", увидеть в нем окружающий их мир, себя в этом мире и других людей, отличающихся от них по языку и по культуре. По-видимому, в этом и состоит помощь Бога людям.
И эти "другие", как только было зафиксированы их языково-культурные отличия, станут тем, посредством чего станет возможным осознание своих различий, в совокупности образующих неповторимость данного языка и данной культуры.
Оказавшись, по существу дела, в абсолютной языково-культурной автономии, люди, существование которых оказалось в принципе невозможно без контактов любого рода (нейтральных ли, враждебных или же дружественных), стали учиться при помощи внутренних средств своего языка и своей культуры оценивать самих себя и окружающий мир, осознавать наличие языково-культурного многообразия и понимать его глубинную сущность. Это давало им возможность выбирать варианты дальнейшего существования, а именно:
1) отвернуться от "другого" и занять активную оборону "вкруговую", начав строительство Вавилонской Башни местного значения, исходя из наличествующих средств и внутренних ресурсов своей "единой" культуры, вырывая ее из генетически общих корней культуры общечеловеческой. Определяющей при этом должна стать деятельность под девизом "Кто не с нами, тот против нас; а если враг не сдается, то его уничтожают";
2) пассивно ожидать того времени, когда "другой", иные культуры сами выступят инициаторами контактных процессов, поддерживать свое существование разрешением текущих проблем развития ("Даст Бог день, даст Бог и пищу").
3) развернуться к "другому" лицом и активнейшим образом искать свои шансы на обновление и дальнейшее развитие в мире "другого". При этом в качестве одного из самых необходимых свойств контактирующего человеческого сознания должна выступать толерантность. И даже более того, сверхтолерантность как полное приятие права на существование любых иных взглядов, позиций, норм жизни и поведения, внешних обликов и остальных жизненных проявлений у носителей других культур. Полное отсутствие ксенофобии в любой форме. Однако, в то же время - ни в коем случае не всеохватывающая ксенофилия, не стремление во что бы то ни стало предпочесть "чужое" "своему", раствориться в "чужом", а умение всегда сохранять себя и свою собственную систему ценностей, только лишь обогащая их чуждым восприятием, знанием, пониманием. Контакт между культурами при этом выступает в качестве естественного стремления к взаимопониманию и взаимообогащению. (Такой взгляд неизбежно должен рано или поздно постепенно сформироваться в той стране, чей народ сложился в результате вавилонского смешения наций, рас и культур, как, например, в США, Канаде, Австралии и других). Однако и для сверхтолерантности существуют пределы, четко очерченная нравственная граница. Допустимы любые различия, но при этом не может быть допущено зло в любой форме. В борьбе со злом необходимо всегда стремиться не к тотальному компромиссу, а к тому, чтобы в общем итоге избежать открытой конфронтации.
Главным выводом из Библейской Истории о Вавилонской Башне является выбор всеобъемлющего языково-культурного плюрализма как нового пути человека. На этом пути самым важным является, имея в основе память о "своем", непрерывно уточняя это знание и одновременно генерируя постоянный выход за границы массива существующего знания, понимать "другое", адекватно оценивать его, учиться существовать совместно, обмениваться "своим" и "чужим", соединяя и то и другое естественным образом.
С.В.СИЛКОВ